******************************************* Хижина **********************************************

​

Резвая Шерстяная Джоан, как назвал оруженосец желтый  бродячий огонек, настойчиво приглашала следовать за ней. Пока луна отдыхала, окутав себя ночным мраком, Джоан  как непослушная  дочка, заигрывая с путниками и, освещая  узкую дорожку  холодным  мерцанием, вывела их   на опушку леса.  Очерчивая  в воздухе  сердечко – пируэт,  она  попрощалась  и скрылась из виду.

«Спасибо, милая Джоан!»- крикнул Кайден, вызвав улыбку оруженосца.

   Впереди еле видно проблескивала  тонкая полоска света, как будто сдуваемая порывом ветра. Но с каждым шагом она становилась все отчетливее, притягивая и обещая путникам еду и тепло.

Подойдя поближе лошади, без  команды вдруг замедлили шаг и путники смогли рассмотреть  низкий  грубо сколоченный амбар. Из щели его дощатых стен пробивался тусклый свет.

«Здесь могут жить  одни лишь разбойники » - сказал Брэндан.

«Да, Брэндан» - ответил рыцарь. «Но в сравнении с болотными  огнями,   это чуть ли ни единственная наша надежда. Труби  монаху»

 Этим бродячим огням -  Джекам и Кейтам - все же удалось их закружить. Не имея ни малейшего представления, в какой стороне остался  Бернардо,  Брэндан, улучив безветренный момент,  подул в рожок, поворачиваясь во все стороны.  К удивлению обоих, монах догнал их достаточно быстро.

 Неужели они проделали такой путь и полностью вымотались, почти не отходя от монаха? Но времени на расспросы не было.

«Там люди!» - рыцарь показал рукой на полоску света.

«Скорее нелюди» - поправил рыцаря оруженосец, в то время даже не догадываясь, как близок он был к истине. 
    Ветер усиливался, норовя выдуть из уставших путников  остатки тепла.  Но мысль об очаге и укрытии  помогла  собрать  последние силы.

«Да поможет нам бог!» - тихо сказал монах.  И путники  направились  к амбару.

 Кайден как обычно, пришпорив лошадь, поскакал вперед и вскоре исчез из виду.

 Пытаясь ускорить осла, монах спешился, чтобы облегчить груз. Но  неожиданно осел остановился, как вкопанный, прямо посередине дороги.  За время пути монах завоевал доверие этого животного.  Обычно осел   безропотно шел туда, куда нужно  было его хозяину. Но  сейчас он наотрез  отказался выполнять команды.

  «Он чувствует опасность, Брэндан». - объяснил монах. «Привяжи его и коней  где-то здесь, а я догоню Кайдена».

Внезапно где-то впереди  лошадь Кайдена громко заржала, разорвав тишину ночи. 

 «Кайден, что там?» -  крикнул  монах в темноту без всякой надежды услышать ответ.  Лошадь  продолжала неистово ржать, как животное, которое чувствует неизбежный конец.

 «Должно быть дикий зверь, волк или медведь где-то  рядом» – задыхаясь,  предположил  догнавший  его  Брэндан.

​

   С трудом удерживаясь в седле, рыцарь на мгновение лишился дара речи. Прислонясь к морде лошади, он пытался ее успокоить. Она ржала и, приседая на задние ноги, пятилась назад, бешено вращая глазами.

   К ним   навстречу шел  высокий  худой старец. Конь  Кайдена бил копытом так,  что казалось, пружинила земля.   Мечась во все стороны, он  поднялся  на дыбы и  в конце концов, сбросил хозяина. 

«Ко мне, ко мне! Моя лошадь взбесилась!» -  в ужасе кричал Кайден, пытаясь удержать коня. Подоспевший монах видел, как  налились кровью  и стали дикими глаза лошади,  морда покрылась пеной. Разгоряченный конь норовил вырваться из рук хозяина и растоптать идущего навстречу старика.

   Но незнакомец даже не дрогнул. Несколько согнувшись, чтобы уменьшить свой рост,   он закрыл  отведенной ладонью свой взгляд и, произнося какие- то неизвестные рыцарю слова, медленно подошел .  Коснувшись пальцами морды, он продолжал что-то говорить коню, по-прежнему не глядя ему в глаза,  пока норовистый конь , тихо захрапев, полностью успокоился под его ладонью.

  Пораженные происходящим Кайден и монах наблюдали, как  вороной жеребец, который прежде  не давался никому, кроме хозяина, покорно выполнял команды странного  незнакомца.

«Почему он прятал взгляд  от коня?» - не понимал рыцарь.

«Человеку очень трудно скрыть свои мысли: движение глаз, рук, даже дыхание могут его  выдать!» - озабоченно ответил Бернардо.

«Похоже, этому человеку есть что скрывать, Бернардо!»

Ужас, который испытывал  молодой  рыцарь,  постепенно сменился осторожностью.

«Я пойду первым» - решил он, взявшись за кинжал.

Кайден  привязал коня и подошел к старику.

«Оставь свой кинжал! Иначе я не заведу тебя в дом!» - настойчиво потребовал старик.

«Я никогда не оставляю свое оружие!» - возразил рыцарь.

  Перекрыв дорогу к двери, старик остановился.  Седовласый, с пристальными темными глазами… Его поведение было по меньшей мере необычным.  В каждом движении  хозяина   угадывалась едва сдерживаемая агрессия и подозрительность. Разговор зашел в тупик.  Кайден замешкался,  он не владел искусством дипломатии, да и вряд ли  оно пригодилось  бы   ему сейчас.  

Рыцарь вынужден был смириться. Он  неохотно  прикрепил кинжал к седлу,  и хозяин провел путников   в хижину, которая изрядно покосилась  и покрылась  мхом, будто выросшая  из земли несколько веков назад.   

​

******************************************* Поешьте с нами *******************************************

​

  «Входите! Мы вас ждали. Вот моя жена.» Старец подвел их  к очагу, где сидела старая худая женщина с такими же темными сверкающими глазами.

 «Как дорога?» - безучастно поинтересовалась хозяйка, едва взглянув на гостей.

 «Бывало лучше» - ответил Брэндан.  «День в седле доконает и молодого, не говоря  уже обо мне и святом отце»  

 «Садитесь, поешьте с нами» - пригласила она путников к очагу.

 Усталость, усиленная голодом, начала пробивать ознобом, сковывая тело.   Монах и оруженосец склонились  над огнём. Обжигая ладони  рук,  тепло очага  разливалось по телу,  возвращая свободу движениям.  Атмосфера не предполагала беседы и путники осторожно  рассматривали хозяина.  Высокого роста, широкоплечий, с длинными руками, - он отличался крепким телосложением человека, привыкшего переносить суровые лишения.  Низко посаженная голова, серое лицо, зубы с желтоватым оттенком. В проницательных темных  глазах угадывалась  постоянная насторожённость, которая легко могла  смениться   вспышкой внезапного гнева. Путники отметили  одну особенность в его внешности -  на шее  было наглухо запаянное медное кольцо с какими-то буквами,   вроде собачьего ошейника. Дышать оно не мешало, в то же время снять его, не распилив, было невозможно.

   В конечном счете путников  интересовало только одно - насколько  были опасны  хозяева. Но эти люди не были похожи на убийц. По повадкам они больше напоминали диких зверей, охранявших свое жилище. Угли,  потрескивая в очаге,  понемногу снимали напряжение, а запах  вареного мяса постепенно установил зыбкое перемирие.  

 Несколько отогревшись,  гости жадно следили  за дымящейся похлёбкой, ожидая приглашения к столу. Изнуренное тело заявляло о себе  дрожью в руках, ослабло зрение и кроме яркого очага путники не могли ничего различить.

  Наконец,  старуха поставила на стол большой котел и, раздав деревянные ложки,  открыла крышку.   Кайден, признавая право хозяев на первую очередь в «трапезе», с нетерпением  ждал. Внешне спокойные хозяева,  поспешно набросились  на мясо.  Жадно  отрывая  его от костей, они глотали куски целиком, изредка пережевывая хрящи и суставы.

   Дождавшись своей очереди,   Кайден  и  Брэндан  с трудом дотянулись до середины стола к общему котлу.  Неловко обронив ложку,  зацепившись за собственные одежды и  досадно выругавшись, они  достали по  хорошему  куску  мяса из  густой похлебки.  Это, казалось,  было то, что нужно.  Первые куски они съели так поспешно, словно давно не отведывали пищи.

  Но похлебка попахивала диким зверем. Жесткое, с сухожилиями и  костями,  мясо  по  вкусу напоминало мясо взрослого лося.

 «Кажется,   его бросили вариться, когда  еще зверь не остыл,» - подумал оруженосец. Оруженосцу Брэндану часто приходилось охотиться на крупного зверя - кабана, лося, медведя.  Отдавая трофей   на кухню, он любил наблюдать как готовят дичь.

​

******************************************* Бикорн **********************************************

​

«Мясо требует   неторопливого   подхода» -объясняли ему.

 «Оно должно «созреть!». Поэтому  освежеванного зверя оставляли на несколько дней в холодном месте, и  лишь на третий день  готовили вкуснейшее мясо  с красным вином,  специями и сладкой брусникой –  «жаркое Бикорн».

 По преданию это был зверь с двумя рогами, который питался терпеливыми мужьями,  улыбаясь,  вспомнил  Брэндан.

Веселье начиналось, как только мужики  возвращались с охоты.

  «Мы убили Бикорна!» - возвещали они на всю деревню, вернувшись с хорошим трофеем: оленем, лосем, а иногда - с зубром.   Считалось, что дух Бикорна может вселиться в любого рогатого зверя.

 «Видели бы вы как налились кровью его глаза и как он ревел от мучившего его голода, когда мы его настигли!» - убедительно рассказывали  они.

 Разделывая тушу, хитрые повара призывали всех замужних жен и даже будущих невест отомстить  Бикорну за прошлые дела. В назидание на будущее  изгнать дух зверя из мяса животного, вручив им различные толкушки- колотушки.

«Вот тебе, получи!» - слышалось повсеместно на кухне, прерывая на мгновение бесконечные  рассказы и сплетни про супружескую неверность. Когда мясо слабело, считалось, что дух Бикорна наказан и покинул  дикое животное.  Затем мясо  предавали  испытанию огнем - ведь дух огня непременно уничтожает зло. Для этого уже мягкое мясо приправляли специями и сладкими лесными ягодами и ставили на огонь.

Терпеливые мужья с удовольствием поедали его, приговаривая: «А теперь мы  тобой поужинаем, Бикорн, а не ты нами!».   Это блюдо вызывало желание поговорить на вечные темы   супружеской  любви и измены, и поговаривали даже, что вкусивший это жаркое неисправимый повеса становится добропорядочным мужем. 

  Пробужденные вином и специями чувственность и желание уводили пары в жаркие постели,  где  они еще не одну ночь доказывали злому  Бикорну, что  добро всегда побеждает зло.
  «Да, такие трапезы,  всегда проходили шумно и весело» - подумал Брэндан.

Хотелось рассказать хозяевам  об этих веселых застольях,  но он понимал,  что его остроумие,  было бы впустую, потому что этим странным  людям было не до шуток.

«Что,  хозяин, лося вчера убили?» -  в традициях этого дома,  «в лоб» спросил Брэндан.

«Да, вчера был третий день полнолуния» -  просто ответил старик. «Мы  удачно поохотились» - сказал он,  невзначай коснувшись глубокого шрама на лице. «Дети помогли»

«Похоже, нам подали «трофей в полнолуние», -пошутил Кайден.

Брэндан, употребив все свое обаяние, чтобы не обидеть хозяйку, сказал:

«Вот бы лепешки ячменной, да овощей  побольше - лука да капусты! Да и   недосолила,  хозяйка, ты свою похлебку.»

Сверкнув глазами, старуха   ничего не ответила.

«А вот мы   в похлебку кладем  всякую зелень и коренья» -продолжал  Брэндан.

Хозяева переглянулись:

«Мы едим корни и травы,  только  если кто-то заболеет» - ответил  старик. «Я сам недавно разрывал землю под можжевельником, отыскивая корешки.»

  Не получив ни соли, ни лепешки,  гости  не стали командовать в чужом доме, и продолжали наугад вытягивать из котелка  куски жесткого мяса.  Дальше стали попадаться куски какой-то птицы. Но когда попались грызуны, сваренные  целиком, друзья остановились.

 Монах не ел вообще.

«Это не моя еда» - шепнул он Брэндану, доставая из сумки каштаны и сыр с засохшей лепешкой. 

«Похоже , что и не наша» - тихо ответил  оруженосец, с трудом дожевывая пищу.

«Конечно, Брэндан, человеческие челюсти плохо приспособлены к мясоедству, ибо человек до сих пор сохранил форму зубов своих вегетарианских предков»- сказал образованный монах.   Они молча положили ложки. Повисла пауза.  Обещая новые закуски, хозяйка вышла.

   После  плотной похлебки  силы стали прибывать гораздо быстрее, чем обычно после сытного блюда. Несколько видов дичи, каждый  по – особому  насыщали  вкус похлебки. Они разливались по телу   новыми,  доселе неведомыми  ощущениями. На смену усталости пришла выносливость и  решимость, а   скованность суставов, накопленная годами, уступила место гибкости и ловкости. 

 Брэндан  внезапно задумался над недавними словами хозяина.  Он явно представил  больного зверя, который  разрывая  землю,    тут же поедал найденные коренья. Он еще внимательнее стал приглядываться к хозяину. Тяжелый и выдвинутый вперед подбородок придавал  лицу  этого человека  суровое и непреклонное выражение. Глубоко посаженные  глаза,  отбивающие пламя очага оранжевым  светом, были  выражением хитрости и злобы. От людей его отличала лишь бессознательная сила, которая побуждала  его бороться до конца и выживать несмотря ни на что. Любая ссора с  ним  могла обернуться непредсказуемыми последствиями. Ком подкатывал к горлу. 

​

******************************************* Запах волка **********************************************

​

  Глубокий вдох, призванный успокоить нараставшее волнение,  неожиданно обострил обоняние. Теперь  Брэндан  четко выделял    запахи  всех присутствующих  и  в запахе хозяев  он  легко узнал   запах волка.

«Может, с охоты набрался» - успокаивал себя  оруженосец, но интуиция подсказывала, что этот запах не был наносным, - это  был запах их сущности.  Сосредоточившись, Брэндан   распознал еще  два  новых запаха, которые не принадлежали никому из  присутствующих. Похожие на запахи хозяев,  они  были свежее  и ярче. Рыцарь тоже насторожился, почуяв чужое, возможно,  враждебное присутствие.

 «Здесь еще кто-то есть!» - утвердительно заявил оруженосец.  

«Да, мне кажется это их сородичи, но  кто-то помоложе»- подтвердил рыцарь.

 «Пойду посмотрю» - почти крадучись,  бесшумно обходя  стены, сказал Брэндан. 

Больше никого не было, но запах присутствовал повсеместно.

«Где твои сыновья?» -  неожиданно  спросил Кайден хозяина.

«Они скоро придут» - как ни в чем не бывало ответил старик.

    Запахов становилось все больше: запах страха - он принадлежал монаху; запах ночного  охотника  -  и это был запах хозяина. Но обострилось не только обоняние.  Брэндан  отчетливо почувствовал, как чья-то тень скользнула по его спине. Он мгновенно  повернул голову и,  обнаружив всего лишь хозяйку,  мрачно усмехнулся.  Острый взгляд   вырывал  из темноты все предметы, и ничто  уже не могло  от него ускользнуть. Оруженосец чувствовал себя так, как будто ему скинули годов двадцать.

  Безлунная ночь, всегда вызывающая тревогу и страх, теперь  неудержимо влекла  его  навстречу неведомому, маня  опасностями охоты и навязывая   непреодолимое желание  преследовать добычу. Казалось сам Цернунн - бог леса и диких животных, пробуждал в нем инстинкт охотника и, обещая свое покровительство,  приглашал на ночной промысел.   

   Брэндан поймал  направленный на него  прямой  взгляд хозяина. Казалось, что хозяин чувствовал не хуже его самого, как  менялось  состояние гостя.  Брэндан  в ответ   уставился на него немигающим взглядом. Это уже  воспринималось как угроза.  

   Наблюдательный монах, наверное, понимая суть происходящего, не дал развиться конфликту и прервал зловещую тишину:

«А вот и закуски!» - громко заявил он.

    Хозяйка  вынесла сыро-вяленное  мясо:  заячий окорок и   бедро кабана.   По волокнам,  покрытым  жиром, чтобы окорок уберечь от высыхания, оруженосец определил:

«Рыцарь,  это настоящий хамон «panta nega»-черное копытце, как называют испанцы черную породу свиней.  И, потирая руки, приготовился к деликатесу.

«Нет, Брэндан,  это мясо  дикого вепря» - сказал старик,  очевидно, вспоминая  большую и опасную охоту. 

«Ну что ж, тогда  попробуем  сыро-вяленую  дичь!»- теряя предосторожность , обрадовался Брэндан. «Выдержка - не менее двух лет,» - козырнул он своими знаниями.

«Нужно  настрогать  его самыми  тонкими полосками  вдоль кости» - тогда ты почувствуешь аромат вяленого вепря» - командовал Брэндан.   

 Кайден и Брэндан  достали охотничьи ножи, всегда висевшие на кожаных поясах   вместе с кошелем и потянулись к окороку.

«Ну что ж хозяйка, позволь  я  вам  «по-людски»  хамон  подам» - уже почти по-дружески предложил оруженосец. 

 Заскрипев зубами и   сдерживая гнев, граничащий со страхом, старик сказал:

«Отложите ножи, люди. Мы не едим ножами. У нас для этого есть зубы и когти»

 Напряжение  наростало.  Кайден  почувствовал непреодолимое желание схватить хозяина  и оторвать ему что-нибудь важное, но заставил себя сдержаться.

 «Кайден, похоже, это не   шутка» - сдавленно произнес монах.  «Я не вижу здесь ни рогатины, ни охотничьего топора, ни копья»

    Скрипнула  дверь  и в хижину вошли  двое - черноволосые стройные юноши . Они сели к  столу  и,  пристально  разглядывая  путников,  принялись разделять  вяленое мясо на  тонкие волокна.  Рыцарь и оруженосец переглянулись. Это были  именно те недостающие запахи.

«Наши сыновья». -   представил старик молодых людей. Гости промолчали.

На столе стоял  винный кувшин. По весу он был полон.  Слегка наклонив его,   рыцарь попытался  сделать глоток.  Но глотка не получилось.  При тусклом свете лучины Кайден не смог определить содержимое кувшина и  передал его монаху.

   Бернардо вдохнул и почувствовал легкий запах дыма и ароматы полевых трав: вереска, шалфея, клевера, душицы.  Потом проявились еще тимьян и шалфей. Этот запах был  такой теплый, родной, согревающий. 

«Похоже, это мед, Кайден».

 «Это мед» - подсказал старик – «Дикий вересковый мед». Я  собираю его в дуплах или ветвях старых деревьев. Моя жена называет его «угощение  Бравни». Наши предки так называли добрых духов - покровителей пчел, которые собирают рои, не давая им разлететься. Поэтому у нас всегда есть мед.

 Монах зачерпнул ложкой густого красно - желтого тягучего меду,  пригубил и почувствовал глубочайшую тоску не  по прошлому, а  по настоящему.  

«А пива или вина не найдется? Уже пить хочется»  - почти с вызовом, спросил Кайден.

«Мы пьем только воду из ручья» - спокойно ответил старший из них.

«Вода  в ручье грязная, мы пьем только дождевую воду»  -возразил Кайден.

«Дождевая нам тоже нравится»  - по-прежнему спокойно сказал старший сын.

«Ну что ж, мы можем и «своих»  угостить. «Брэндан, доставай  бурдюк с вином» - вызывающе скомандовал рыцарь.  

Но Брэндан перехватил быстрый острый взгляд старика и остановился.

«Не было двора, где бы нам не дали напиться эля или вина.Что ж вы за нелюди?»- возмущенно вскрикнул Кайден.

 Хозяин,  не скрывая агрессии,  бросился к Кайдену. Между ними стал монах:

«Оставь его старик, он не ведает что говорит» - заступился Бернардо  за молодого рыцаря. Старый  хозяин остыл :

«Скажи моим сыновьям» - обратился он к монаху - «Зачем вы здесь? Мы живем одни и не хотели бы,  чтобы сюда явились чужие люди».

«Мы сбились с пути и ничего не знаем о том месте,  где очутились» – пояснил монах. « Если бы вы просто могли показать дорогу, мы  бы ушли».

«Куда ж вам  ночью идти,  если даже   вяленый кабан вам не по зубам ?» -  шутя спросила старая женщина.  Оскалившись,  она показалась еще страшнее, чем раньше. Все рассмеялись.

Но  Кайден   расценил  это как насмешку. Он   бросил на молодых людей  злобный  взгляд и  решительно схватился за нож. В  ту же минуту старик - хозяин, встав между рыцарем и сыновьями, предупредил опасное столкновение. Надувшиеся жилы на лбу рыцаря  и подёргивание верхней губы показывали, что буря каждую минуту может снова разразиться. Непобедимая, грубая, примитивная и мощная сила не терпела оков (Урус).

​

« Подожди» - сказал молодой хозяин. «Мы, конечно свирепы, но доброты никогда не забываем».      

Путники напряглись, пытаясь вспомнить, где могли пересекаться их дороги. Переглянувшись, мысленно перебирая все события за последние два месяца, они ничего подобного не вспомнили.

«Разве ты не помнишь, рыцарь, как недавно в долине  в полнолуние ты нашел волка, который мог умереть?» - его лапа была повреждена острыми колючками терновника. «Ты вытащил колючки,  промыл лапу и пошел своим путем,  оставив его отдыхать».

«Я, конечно, хорошо это помню» - сказал Кайден. «Я помню, как этот дикий зверь  даже лизнул мне руку напоследок».

«Хорошо же» - сказал юноша. «Я и был тот волк. И я помогу вам, если смогу. Только останьтесь у нас сегодня и ничего не бойтесь»

Кусок мяса застрял у Кайдена в горле. Он пытливо уставился на того, кто   говорил. Сила и уверенность в его взгляде граничили со  страхом  и подозрением.

«Нет ничего нелепее этого вранья,» - подумал  рыцарь. «Как же так? Тогда я спасал волка, а сегодня говорю с человеком?»- обратился он к старшему сыну.

«Обличье волка мы принимаем только в полнолуние, а сегодня – первый день новой луны». Рыцарь бросился к выходу - на небе , беззаботно усмехаясь, появилась  полная луна, уже уступившая тьме  узкий серп своего безупречного диска.  

«Что скажешь, Брэндан?»

«Я ничего не считаю невозможным, господин. Похоже, это - волчье логово»- спокойно ответил  оруженосец. И вчера,  в последний третий день полнолуния- у них была удачная охота на лося.

    Он вспомнил, как собравшись в зимние ночи вокруг очага и подкидывая торф в огонь, крестьяне рассказывали множество жутких историй о странных приключениях с волками.

Тогда он, молодой человек,  закрыв уши и заупрямившись,  отвергал  эту  правду…

«Оборотни!» -  сказал друзьям  монах.-  Но это люди . В их стае был один , и я думаю,  это старик-хозяин,  на котором было  колдовство. Потом  он превратил в оборотней свою семью. Теперь все они несут в себе его проклятую кровь.

Это откровение во всей полноте объясняло монаху  странное поведение его спутников. «Кайден, вы ели их еду и  теперь силы, которые питают их , зашли и в ваше тело, разогревая вашу кровь .   Я знаю,   вы это почувствовали , потому что я это вижу.  Ты должен контролировать себя, рыцарь.

​

******************************************* Вервольф **********************************************

​

Затем он обратился к хозяину.

«Зачем ты сделал это со своей семьей, Вервольф?»

«Так легче» - коротко ответил хозяин. «Легче выжить. У нас меньше врагов и  меньше болезней.»

 В лесу, провозглашая начало охоты, завыл волк.  

«Наши лошади ! Они в безопасности?»- спросил оруженосец.- «Знаешь, волк коню не товарищ!»

«Не беспокойся, оруженосец. Это наша земля и никто не нарушит ее границ. Среди волков  нет  обмана».

Монах не смог возразить.

«После превращения   они еще  не  потеряли человеческий разум,» - рассуждал  Брэндан. «Хотя уже  приобрели привычки волка. Они  не убивают  ради убийства, но  если что-то пробудит в них хищника -  они начнут  убивать».

«Уберите подальше ножи!»- скомандовал монах.- «Мы не должны их ничем напугать!»

Ужин был закончен.  Монах,  приняв лучину из рук хозяина, поблагодарил его и пожелал спокойной ночи. Притворив дверь, он воткнул лучину в щель стены и окинул взглядом их «опочивальню». Плоский деревянный ящик, заменявший кровать, был наполнен чистой соломой и  поверх нее были разостланы две или три овечьи шкуры.

Предстояла  беспокойная ночь. Всех мучила жажда, но монах запретил даже думать  о вине или пиве.

«Они не выносят эти запахи, а обоняние волка не обмануть» - убедил он спутников.

   Путники, нераздеваясь растянулись  на этом грубом ложе. Монаху не спалось. Он  лежал неподвижно до тех пор, пока первые лучи восходящего солнца  не заглянули   в щели деревянной стены. Он встал, прочитал утренние молитвы, поправил на себе одежду и, осторожно отворив дверь, вышел . На пороге сидел хозяин.

​

 «После этих  воин в лесах стало больше волков, чем людей» - тяжело начал старик Вервольф. «Люди вынуждены охотиться на них, и  за   волчью шкуру в судейских дворах  платят  большие деньги. Почему вы помогли моему сыну, монах? Он был  бы для вас легким  охотничьим трофеем?»

«Он был беззащитен. Значит, это было бы  убийством, а не охотой» - честно ответил монах.  

«На Рождество по нашей деревне ходил мальчик-калека»  – доверительно  начал хозяин свою историю. «Лишь много позже мы узнали, что это был  Бист Виллах - страшное чудовище. Днем он принимал образ калеки, а ночью являлся в обличьи собаки и издавал жуткие вопли, заслышав которые люди в ужасе прятались по домам.  Нападая на людей по ночам, он высасывал из них кровь. Днем он  созывал людей на поклонение бесам. Тем, кто не желал идти добровольно, он  надевал ошейники и бил железным хлыстом  до крови,  превращая людей  в вервольфов. Это   превращение действовало двенадцать дней, по прошествии которых волчий облик исчезал и люди вновь обретали человеческую внешность…  Но  я выбрал другой путь и обратил в волков всю свою семью. Теперь никто не имеет власти над нами».

«Жестокость всегда порождает жестокость» - подумал монах.  

Они оба замолчали,  готовя себя к предстоящим испытаниям. И в тишину холодного туманного утра ночи ворвался душераздирающий, отчаянный крик Кайдена. 
Юноша  вскочил, волосы поднялись дыбом. Его дикий  взгляд  впился в лежащих  в углу громадных волков. Пальцы, словно когти  коршуна,  судорожно сжимали рукоятку ножа. 

«Не   бойся, Кайден. Это  всего  лишь  шкуры» – сказал монах.  «Они   надевают их по ночам и принимают обличия волка».   

«Мы можем их  сжечь?»- возбужденно  предложил рыцарь.

«Нет, тогда они все погибнут» -  обреченно ответил монах.

 Разбуженный  криком, Брэндан не принимал участия в разговоре, и начал  собираться  в дорогу.

«Превращение в оборотня происходит тайно»- тихо бормотал  оруженосец. «И люди  всячески это скрывают. Почему же они сказали нам?»

 «Им  нечего  нас опасаться» - с сожалением глядя на свой  красный плащ с  католическим крестом,   ответил молодой рыцарь.  

«Но иногда оборотень исповедуется о своей сущности священнику» - продолжал Брэндан.  «Если только он не вкусил человеческой крови, еще есть надежда на спасение. То есть проклятие можно снять,  Бернардо?» 

Монах молчал.

 «Но,  превратившись в волка» - далее рассуждал оруженосец.  «Может,  он уже  ничего  не помнит из своей жизни человека? Может, он уже больше волк, чем человек?»

«Нет, Брэндан, в этом волке больше человеческого, чем в некоторых из нас, ведь он умеет быть благодарным» - сказал монах, искренне сожалея о потерянных  христианских душах. 

 Прощаясь с гостями, старший  сын вывел их на большую дорогу.

«Вчера я чувствовал на тебе запах молодой женщины» - обратился к нему Кайден.

«Да, это моя невеста» - грустно ответил  молодой человек.

«Ты обратишь ее  тоже?»

«Да, она этого хочет»- прозвучало в ответ,  и он быстро ушел.

«Что ж, теперь на  волка  и руку не поднимешь, чтобы жертвой не оказались наши друзья!»- с иронией  сказал  рыцарь.

«Зачем вам волки? Вы ведь их не едите?» -донеслось издалека.